Берта Моризо (1841-1895) была французской художницей эпохи импрессионизма. Ею восхищались коллеги-художники, ее работы неоднократно выставлялись в Парижском Салоне, а ее картины были представлены в семи из восьми независимых выставок импрессионистов в Париже. Ее характерный стиль длинных, быстрых мазков использовался для того, чтобы эффектно передать спонтанность таких сцен, как цветущие сады и домашняя жизнь.
Ранние годы
Берта Мари Полин Моризо родилась в Бурже 14 января 1841 года, дочь зажиточного местного чиновника Тибюрса Моризо. Ее матерью была Корнелия Фурнье. Ее интерес к искусству возник в подростковом возрасте, когда после переезда семьи в Париж в 1855 году она начала изучать и копировать шедевры, выставленные в Лувре. Здесь она встретила многих других художников, занимавшихся тем же самым. Искусство было в ее генах, ведь одним из предков Моризо был выдающийся художник эпохи рококо Жан-Оноре Фрагонар (1732-1806).
К 1860 году Моризо брала уроки живописи у Жана-Батиста-Камиля Коро (1797-1875). К сожалению, путь к карьере художника, и без того трудный, стал для Моризо еще более тернистым из-за предвзятости против женщин в этой области. Последующим логичным шагом было бы обучение в Школе изящных искусств в Париже, но, к сожалению, туда не принимали женщин.
По крайней мере, Берту поддерживали родители. На самом деле, ее старшая сестра Эдма (1839-1921) также стала художницей; Моризо запоминающе запечатлела свою более известную сестру, работающую за мольбертом, на портрете 1865 года. Еще одним наставником художницы был Жозеф Гишар (1806-1880). Он написал следующую записку отцу обеих сестер:
Учитывая характер ваших дочерей, мое обучение не будет ограничиваться незначительными светскими навыками; они станут художницами. Вы осознаете, что это значит? В мире великой буржуазии, в котором вы живете, это будет революцией, я бы даже сказал, катастрофой. Уверены ли вы, что не станете проклинать тот день, когда искусство, войдя в ваш дом, столь респектабельный и спокойный, станет главным судьей судьбы двух ваших детей?
(Howard, 150).
Berthe Morisot: A Gallery of 30 Paintings
Несмотря на эти предупреждения, Моризо с увлечением развивала свой талант, и в 1864 году она представила свою первую работу на выставку в Парижском Салоне – месте, где художники могли заявить о себе, завоевать репутацию и найти клиентов. Работа была принята, и этот успех привел к тому, что в 1865 году ее отец построил специально оборудованную студию в семейном саду. В 1866 году Моризо снова приняли в Салон; ее карьера была успешно начата, и последовали новые признания Салоном.
Историк искусства В. Буре Оберто дает следующее описание Моризо:
Высокая и стройная, отличавшаяся необыкновенной осанкой и умом, Берта Моризо была темной бодлеровской красавицей, загадочной, очень учтивой и решительно независимой. (332)
Отношения с братьями Мане
Моризо присутствует на многих картинах Эдуарда Мане (1832-1883), французского художника-модерниста, с которым она впервые встретилась в Лувре в 1868 году. Она появляется на таких знаковых работах, как «Балкон» (фигура слева), написанная в 1868-9 годах. Моризо не была полностью восхищена завершенной работой, отмечая своей сестре Эдме: «Я скорее странная, чем уродливая», и вся сцена показалась ей «диким или даже незрелым плодом» (Roe, 55).
Моризо была любимой натурщицей для драматических портретов Мане, появившись в одиннадцати его работах. В картине «Отдых» (1869-70) она томно откинулась на диване сливового цвета. В более традиционной работе «Берта Моризо с букетом фиалок» (1872) ее лицо драматично обрамлено черным цветом платья, шарфа и шляпы. Моризо училась у Мане, и, возможно, наоборот, но Берта не принимала второстепенной роли в их профессиональных отношениях. Когда Мане добавил несколько штрихов к портрету Моризо ее сестры, принятому Салоном 1870 года, Берта была в ярости.
Точные отношения между Мане и Моризо неизвестны; возможно, они были больше, чем друзья, но эти отношения наверняка изменились, когда, 22 декабря 1874 года, она вышла замуж за брата Мане, Эжена (1833-92), тоже художника. В 1878 году у них родилась дочь Жюли; она запечатлена на картине Моризо «Жюли с куклой» 1884 года и многих других работах.
Техника и стиль
Моризо использовала типичный для многих импрессионистов подход – писать картины на пленэре или «на открытом воздухе», а не традиционный метод – сделать эскиз, а затем написать его в студии. Идея заключалась в том, что такой метод позволяет легче передать иллюзорные впечатления от света и цвета. Однако были и практические недостатки, как отмечает Моризо в письме к сестре, в котором она описывает свою работу на пленэре на острове Уайт в 1875 году:
Все колышется, вода адски шумит; приходится бороться с солнцем и ветром, лодки меняют положение каждую минуту... Как только я ставлю мольберт, ко мне сбегается более пятидесяти мальчиков и девочек, кричащих и жестикулирующих. Все это закончилось дракой, а владелец поля пришел и грубо сказал, что мне следовало попросить разрешения работать здесь...
(Howard, 29)
Кроме того, Моризо редко делала предварительные эскизы на холсте, а писала сразу, чтобы сохранить спонтанную близость с кистью и временной сценой света и цвета, которую она наблюдала. Результатом стали характерные для Моризо длинные и быстрые мазки. Поиск спонтанности не обошелся без недостатков, и многие критики считали работы Моризо незавершенными; эта критика также была адресована многим другим импрессионистам.
Что касается соответствия стиля Моризо и выбранного ею сюжета, то искусствовед М. Ховард отмечает:
Ее картины обычно получали высокую оценку как в кругу импрессионистов, так и за его пределами, за легкость прикосновений и искусную передачу живой атмосферы пейзажей. Под атмосферой легкости и расслабленности, которая прослеживается в ее работах, скрывается меланхолия и внутреннее размышление, характеризующие ее творчество. Ее картины наполнены светом и отличаются яркой непринужденностью, как по тематике, так и по технике; для них характерно ощущение эскизной импровизации, основанной на внимательном наблюдении. (151)
Именно по всем вышеперечисленным причинам в 1874 году художественный критик Поль Манц назвал Моризо «единственным настоящим импрессионистом» (ibid). Это мнение было поддержано в 1881 году другим критиком, Гюставом Жеффруа: «Никто не представляет импрессионизм с более утонченным талантом или с большим авторитетом, чем Моризо» (ibid).
Независимые выставки
В 1860-х годах группа молодых художников-авангардистов собиралась вместе в парижских кафе. Они страстно обсуждали, каким должно быть новое направление в искусстве, особенно в кафе «Guerbois» и других в парижском районе Батиньоль. В эту группу входили такие будущие знаменитые личности, как Поль Сезанн (1839-1906), Пьер-Огюст Ренуар (1841-1919), Эдгар Дега (1834-1917), Клод Моне (1840-1926) и Эдуард Мане. К ним также присоединились литераторы, такие как Эмиль Золя (1840-1902). Моризо была членом этой группы, которая стала известна как «Батиньольцы», и пользовалась там популярностью благодаря своей красоте, обаянию и таланту. Она отклонила два предложения руки и сердца: от художника Пюви де Шаванна и государственного деятеля Жюля Ферри. Однако как респектабельная женщина она не могла появляться в некоторых кафе, где собирались мужчины-художники и ей часто приходилось довольствоваться их обществом в частной обстановке.
«Батиньольцы» и другие художники, которым постоянно не удавалось получить одобрение ультраконсервативного жюри Салона, в апреле 1874 года решили создать собственную выставочную площадку – Первую выставку независимых художников, позже более известную как Первая выставка импрессионистов. На выставке были представлены работы Моризо, Моне, Дега, Ренуар, Мане и Камиль Писсарро (1830-1903). У Моризо было девять картин, акварелей и рисунков. Выставка имела успех с точки зрения посетителей – более 4 000 человек, – но не с точки зрения продаж или реакции критиков, которые не упустили возможности раскритиковать ее. Тем не менее, это был первый шаг, бросивший вызов господству Салона, и он не был последним.
В марте 1875 года дилер Поль Дюран-Рюэль организовал публичную распродажу в парижском отеле «Drouot». На ней были представлены картины Моне, Ренуара и других художников, а также 12 работ Моризо. Критики снова сделали то, что делали всегда: раскритиковали, но в более радикальной прессе появилось несколько благоприятных отзывов. На аукционе Моризо подверглась особым нападкам. Когда была показана самая первая работа Моризо, мужчина в зале выкрикнул «gourgandine» («шлюха»). Камиль Писсарро встал и ударил этого человека, и была вызвана полиция, прежде чем аукцион смог продолжиться. Тем не менее, из всех выставленных на продажу работ картина «Интерьер» Моризо была продана за самую высокую цену: 480 франков (Ренуар был продан всего за 180 франков).
К моменту проведения 8-й выставки импрессионистов в 1886 году Моризо и Эжен Мане были в состоянии финансировать все мероприятие. Когда Эдуард Мане умер в 1883 году, супруги организовали ретроспективную выставку работ покойного художника в Школе изящных искусств. Моризо, как и некоторые другие импрессионисты, начала вызывать ажиотаж в Америке; ее работы были представлены на выставке 1886 года, организованной Американской ассоциацией искусств в Нью-Йорке. Американцы впервые увидели такую обширную выставку импрессионизма, и они были гораздо более восторженны, чем реакционные критики во Франции.
В доме Моризо в Буживале, недалеко от Парижа, продолжали регулярно собираться различные парижские художники и интеллектуалы. Здесь Моризо часто писала сцены цветущего сада и близлежащего Булонского леса. В 1891 году семья переехала в новый дом в Мениле, и он тоже был запечатлен в живописи несколько раз. Ограниченная социальными условностями того времени, когда женщина, рисующая в слишком публичном месте, могла вызвать проблемы, Моризо сосредоточилась на домашних сценах, своем саде и дочери.
Смерть и наследие
Эжен Мане умер в 1892 году, и здоровье Берты быстро ухудшилось. В результате она переехала жить к дочери, но продолжала рисовать, когда могла. Берта Моризо внезапно умерла от пневмонии в Париже 2 марта 1895 года. В свидетельстве о смерти, отражающем значительные предрассудки, с которыми ей пришлось бороться на протяжении всей своей карьеры, в графе «профессия» было написано «нет». Однако другие не сомневались в ее профессиональной деятельности. Все работы художницы были представлены на выставке в одной из парижских галерей, организованной такими выдающимися личностями, как Ренуар, Дега и Моне, которые считали Моризо равной себе в победоносной борьбе за то, чтобы навсегда изменить мир искусства.
Моризо была одной из немногих успешных женщин-художниц, и этот успех помог устранить, по крайней мере, часть препятствий, стоявших на пути женщин-художниц. В 1897 году в парижскую Школу изящных искусств начали принимать женщин. Моризо также сыграла важную роль в формировании более женственного взгляда на мир, чем это делали ранее художники-мужчины. Ее картина, на которой ее муж играет с дочерью в саду, была нетипичной для художника-мужчины, который выбрал бы в качестве сюжета мать и ребенка. Еще один пример: прекрасно зная, насколько неудобной была модная женская одежда, Моризо изображала своих женщин в реальности — с неправильно застегнутыми пуговицами и растрепанными лентами, а не в той часто позируемой модельной манере, как это делали многие мужчины-художники. Хотя репутация Моризо ослабла в течение следующего полувека, она вновь обрела известность благодаря феминистским искусствоведам, которые вернули ей законное место в пантеоне великих художников-импрессионистов.
